Время

Михаилу Удлеру

Время бежит, брызжет в лицо,
мечтая о скором конце.
Время - простор, где скрылся
золотопёрый вор.
Время верёвкой натрое расплелось,
время распялось, распелось -
с башни спуститься пришлось.
Время пророчит сирым
свежий салат из одуванчиков мира;
день отдаляется - вечер мигнул: "Я - твой!
Брось, огородник, биться с землёй.
Вот тебе залежи рудные, вот тебе нить.
Легче всего - самое трудное:
отмолить, отмолчать, отпустить..."

Александру Иванникову

Перекипел
разноцветной пургой
хмельной Иерусалим -
и тот, Кто приходит
лёгкой стопой,
уйдёт, до конца незрим.

И будет, как прежде:
и день - не в день,
и ночь - не в ночь: до утра;
и рухнут в море,
отеплохадев,
смоковница и гора.

28.3.10

Лазарев день

Раздался крик -
и веский свет
меня повёл из бездны вон:
благоуханный первоцвет
и закипающая вонь
исчезли в синей пустоте -
так развяжите, дайте мне
стопами новыми пройти
по умирающей весне.
Со дна пещерки
узкий лаз
ведёт туда, где мир - Лоза.
У Лазаря не хватит глаз
увидеть разом чудеса.

27.3.10 Лазарева Суббота

Иов среди воды

Иов, в ручье крестя
себя самого, напевает так:

1

"Лучше раны остричь
не чрепием, а водой -
пускай она, словно львиный зев,
сожжёт меня поутру.
Вода - конь блед!
Стекают твой хлор и пепл.
Трижды отравлен я,
жду дождя. Буря - в умах.
За дерево не ухвачусь -
степь похожа на сон,
засохла смоковница
познанья добра и зла.
Ястреб, косясь на юг,
зрит на северный склон
бытия моего,
украшенный острым льдом".
Зорок и пьян Иов
треклятою быстриной,
треснули под пятой
завязки материков.

2

Немало в пустоши слов
зашёптано наяву:
"Солнце? Не мни - мак!
Корень? Не лги - змей!"
Далеко до пещеры в саду,
она не иссечена -
к ней ароматы несут
три жены, не одна жена.

27.3.10

Сорок мучеников

Огонь - улюботворил нас,
сжёг, но не взял;
а ледяное озеро -
дало нам жизнь;
а банька раскалённая
напрасно выпустила пар:
от пакибытия и до котла один прыжок.
Никто не видел
ни наших слёз, ни объятий.
Венцы - сходили сами.
Сорок веков с Христом в пустыне
плывём, как свечи.

22.3.10

Поэт

При раздробленье
выступает пот
от громких криков.

Поэт живёт
лишь этот миг -
ни до, ни после

не слышит он зерна,
вновь - целого,
поющего и в борозде,

и при дороге,
и в терниях,
и в клювах птиц.

20.3.10

Фотису Тебризи

Свет исчез из ярых глаз твоих, Орфей,
Окропил царей слезами и зверей,
К Эвридике устремился поскорей.

Свет пришел - его мы пели во плоти -
Да сокрылись занебесные пути:
Угости вином и хлебом, умасти

Нам лицо елеем; без прикрас
Оборви все розы - свят девятый час.
Во дворце Любимой свет пустился в пляс!

18.3.10

Плавания Павла

1

Ты Царь или не царь?
Крестик мой потерялся,
разыскать помоги -
в море
сыпались горчичные зёрна,
но море горше не стало;
всё с корабля швырнули
в раззолочено-чёрную ночь.
Ты не проснулся.
Тогда корабль
превратился в костёр,
мачта - вызмеилась виноградом,
парус спустили,
ночь.
До утра
остров высматривали Мелит -
песчаный, похожий на нож.

2

Белый город -
но мы туда не поплывём:
слишком быстрый проток.

По субботам
запад снится,
по воскресеньям - восток.

Ты вовеки близок,
близок-преблизок,
осязаем, незрим.

Возьмём пару рыбок
и пару снизок,
пару горлиц -

и двинемся в Рим.

6.3.10

Баратынскому

Имеющий очи слышать - да слышит,
имеющий уши видеть - да видит,

как в триединых Дух сокровенно дышит:
сперва в Соломоне, затем в Суламите,
и снова - в Давиде.

Очей не имеющий - скоро прозреет и снова отринет
весь мир пестровидный: довольно ему,
он ведь Господа видел.

И рук не имеющий, речью владеющий -
станет бесстыден,
И ног не имеющий, во сне пламенеющий -
в Царствие снидет.

2.3.10

Фидхелл

Ночью смехливый ветер,
весну догоняя, рассыпал
неистовые фигуры,
смахнув заодно короля.

Смерть, бытия служанка,
не в пустоту уложила
воинства Миля и Дану,
а наградила корнями

древние кости, когда-то
моржами скакавшие в море:
тихо пробрались в землю
и расцвели сапфиром -

на кончиках пальцев сирых,
забывших о снах гренландских,
Байле и Айлен (битва,
проигранная вначале!).

1.3.10