Бегство

Разрешенье уст - разрушенье уз
Кто спелёнут был крепко - вознёсся втай
Вместо рыбы сети полны медуз
В нефтяных полях обнесённый рай

Убрели оленеводы - и цари тройным
Кружевным путём вернулись в землю свою
Там огонь на горах, а в пустынях дым
Голубикой приправь щедрую кутию

27.12.09

* * *

И был месяц Хаслев.
От пения Храм жундел.
Рождался маленький Лев
В пещере средь звёздных стрел.
Поэты слагали: "О, Ты,
Давно прежеланный сфинкс!"
Жрецы в кругах немоты
Выписывали: I-A-O.
А мира нет - есть одна
Процелованная стена,
В которую бьётся худ-худ,
Хранитель тайных минут.
На юге сбивают с ног,
На западе есть ночлег,
Идёт стороной восток,
На севере сеют снег;
В ночи налетела пурга
И скрылась за Галаад.
Так полон огнём и густ
Сосец у суровых уст.

* * *

"Во столице слякотной - пир-гуляй!" -
К Рождеству насвистывает зинзивер.
Свадебку на солнце серо-огненный Змай
Отыграл - и спит теперь на земле.

Пирга рассыпается, как тростник,
В небе - незнакомые письмена;
Даниил - закрылся, внутрь себя возник
Родником, скачущим в льдяность сна.

23.12.09

* * *

Мануил - кейсаром в Миклагарде,
Харальд убежал от объятий Зои,
Симеон - божественные
Эросы воспевает
у святой Марины.

А Бриан, склонив
и главу, и руку -
приросли они, как у Дамаскина -
битву чудом гнёт,
и стоит, кишками привязан к дереву,
его убийца, раздиакон Бродир.

19.12.09

* * *

Уроша быстро прячут
в горном монастыре -
тайно убитого Волком
на Неродимльском хребте;
во время бескровной охоты
небо плывёт в серебре,
а наверху - смотрите! -
за волосы Аввакум
из Ерусалимских руин
в край Вавилона влеком:
тащит обед Даниилу,
а львиный ров - не знаком.
Кто воскресил его в детстве,
выдохнув имена?
Башня рухнула в море,
осталась одна стена.
Урош спит, не воскреснет,
его не продышат сон
египетские отшельники,
Елены и Анны стон -
пока на восток не взглянет
до времени полувремён.
Что Призрен ему? Что Скопье?
Что Косово и Дунай?
Он под землёй догоняет
солнце, текущее в рай.

14-15.12.09

* * *

Снег на вершине горы
Пахнет небесным Римом,
Реки, смеясь без игры,
Скачут к Иерусалиму,
Вросшему в пуп Земли
Покрепче Мекки;
Но не найдут - хоть умри! -
Смерть человеки.
Впервые не дорожа
Изодранным одеяньем,
Они вцепились в сто жал
В нежный хребет сиянья:
Делят вино и хлеб,
Миндаль и верблюжий след.

9.12.09

* * *

С утра по земле
затаилась крупа,
затем - замело.
Екатерина,
к миру слепа,
смотрит, отняв стекло:
там, на горе,
берёт Моисей
скрижали за самый край,
а у подножья -
Лествичник въявь
духом движет Синай.
Обе вершины -
зовут возлечь
к огню Жениха.
У ног её -
отточенный меч,
колесо фортуны - в руках
остановилось.
Свиток в крови -
Орфей зазывает менад
кроткой песней
горной любви,
недосошедшей в ад.
А там, вдали,
где змей золотой -
Александрию и Рим
колеблет Меркурий,
неся главу
в подарок детям своим.

* * *

"Тайга - вот теперь твой храм.
На кедру взлезь до утра,
Пока не придёт к тебе
Ангельская пора.
Зорьку испей быстрей,
Солнышком закуси,
И отпусти меня -
Так повелось на Руси..."
Марье - колючий трон,
Молчание вечных зим.
Волчий вой-перезвон
Услышал Иоаким.

5.12.09

* * *

Измельчала пыль. Земля и снег
растворились для ненастных нег.
Что ж - закрыт небесный колизей:
Орион, Медведица, Персей -
отлучились, видно, до весны,
да и не нужны слепому сны.
Свет проходит. Истинный мой Свет
безначален, до сих пор не спет;
и дороже тьмы созвездий мне
крошки хлеба в спеющем вине.

1.12.09